ОБРАЩЕНИЕ Жогорку Кенешу Кыргызской Республики, Омбудсмену Кыргызской Республики, Министерству юстиции Кыргызской Республики и Общественности Кыргызской Республики

1. Законопроектом предлагается внести в Уголовно-процессуальный кодекс (УПК) новый вид меры пресечения - "Статья 109-1. Электронное наблюдение".

Однако, электронное наблюдение – это не мера пресечения, а способ контроля, т.е. путем электронного наблюдения прослеживается, как обвиняемый соблюдает или нарушает установленные ограничения и запреты в качестве меры пресечения в виде подписки о невыезде или домашнего ареста.

Кроме того, по содержанию новая мера пресечения аналогична подписке о невыезде. Так, при применении меры пресечения в виде электронного наблюдения у обвиняемого также берется письменное обязательство не покидать постоянное или временное место жительства (населенный пункт) без разрешения следователя, прокурора или суда, не препятствовать производству следствия и разбирательству дела в суде, в назначенный срок являться по вызову. В случае нарушения указанных обязательств, обвиняемому применяется более строгая мера пресечения.

Следовательно, есть смысл только дополнить статью 109 УПК абзацем, что применение подписки о невыезде возможно с использованием аудиовизуальных, электронных и иных технических средств контроля (электронное наблюдение).

Хотя, статья 113 УПК «Домашний арест» уже предусматривает использование аудиовизуальных, электронных и иных технических средств контроля, на практике такие способы электронного слежения не используются по причине того, что у Правительства на это нет средств, т.е. для электронного наблюдения за обвиняемым необходимы дополнительные средства и даже штаты (специалисты).

Авторами законопроекта в качестве цели указано внедрение альтернативных мер пресечения. Однако, причиной широкого применения на практике меры пресечения в виде заключения под стражу является несоблюдение судами положений и гарантий, предусмотренных Конституцией и УПК, а не отсутствие альтернативных мер пресечения или эффективных мер контроля за обвиняемым.

2. Законопроектом предлагается внести изменение в часть 4 статьи 115 УПК, которое предусматривает только дистанционное участие обвиняемого, содержащегося под стражей (посредством видеоконференцсвязи), в судебном заседании при рассмотрении следственным судьей ходатайства о продлении меры пресечения в виде заключения под стражу.

Дистанционное участие обвиняемого в судебном заседании (онлайн) при рассмотрении ходатайства о продлении срока содержания под стражей не может быть основной, тем более – единственной формой участия обвиняемого в судебном заседании.

Продление меры пресечения в виде содержания под стражей в ходе досудебного производства для обвиняемого является очень важным вопросом, поэтому необходимо предоставить ему право непосредственно участвовать (офлайн) в судебном заседании по этому вопросу.

Удаленное участие обвиняемого в судебном заседании возможно только в исключительных случаях, как это прописано в действующей редакции части 2 статьи 290 УПК – в целях обеспечения безопасности участников судебного заседания или невозможности доставки в суд обвиняемого, содержащегося в учреждении УИС по объективным причинам, например, в условиях ЧП. Более того, Комитет ООН по правам человека отметил, что в соответствии со ст.9 Международного Пакта по гражданским и политическим правам (МПГПП):[1] «Задержанный должен быть физически доставлен к судье или другому должностному лицу, уполномоченному по закону осуществлять судебную власть. Физическое присутствие задержанных на слушании дает возможность узнать об обращении, которому они подверглись в заключении, и облегчает немедленный перевод в изолятор, если принимается решение о дальнейшем содержании под стражей. Таким образом, оно служит гарантией права на личную неприкосновенность и запрета на применение пыток и жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения».

3.Поправками также предлагается новая редакция статьи 290 УПК «Дистанционное участие в судебном разбирательстве», согласно которому допрос обвиняемого, содержащегося под стражей в ходе судебного разбирательства, проводится путем использования видеоконференцсвязи. Обвиняемый будет доставлен из следственного изолятора в суд, только если об этом ходатайствует обвиняемый или его адвокат.

Как уже было сказано выше, по действующей редакции статьи 290 УПК участие обвиняемого, содержащегося под стражей, в судебном заседании путем использования видеоконференцсвязи является исключением из общего правила. Также ст. 14.3 МПГПП гласит: Каждый имеет право при рассмотрении любого предъявляемого ему уголовного обвинения как минимум на следующие гарантии на основе полного равенства:

d) быть судимым в его присутствии и защищать себя лично или через выбранного им самим защитника.

Комитет ООН по правам человека отметил, что «этот пункт требует, чтобы лицам, обвиняемым в уголовном преступлении, было предоставлено право быть судимыми в их присутствии. Судебные разбирательства в отсутствие обвиняемых (…) совместимы с пунктом 3 d) статьи 14, только если предпринимаются необходимые шаги по своевременному вызову обвиняемых в суд и заблаговременному их информированию относительно даты и места суда и с требованием присутствовать.». [2]

Следует обратить внимание на используемые в законопроекте термины. Обвиняемый или адвокат обращается к суду соответствующим ходатайством, т.е. просьбой для проведения допроса обвиняемого по месту проведения судебного заседания. По общему правилу, а именно согласно статьям 123 и 124 УПК, суд вправе удовлетворить, либо отклонить заявленное ходатайство. Значит, суд может по своему усмотрению отказать в удовлетворении ходатайства о доставлении обвиняемого в суд, и лишить его возможности непосредственного участия (офлайн) в судебном заседании.

В предлагаемой редакции статьи 290 УПК говорится о допросе обвиняемого, содержащегося под стражей, путем использования видеоконференцсвязи, а не о его участии в судебном разбирательстве. Обвиняемый в суде не только допрашивается, но и участвует во всех этапах судебного разбирательства, начиная от предварительного слушания, подготовительной части и заканчивая оглашением приговора. Обвиняемый, реализуя свое конституционное право на защиту в ходе судебного разбирательства, вправе заявлять отвод участникам процесса, ходатайства, жалобы; знакомиться с материалами дела; участвует в допросе свидетелей, потерпевших, в проведении осмотра документов, предметов и иных судебных действиях. Исходя из этого, возникает вопрос: в суде проводится только онлайн допрос обвиняемого, содержащегося под стражей, или его участие в судебном разбирательстве?

Другой вопрос: как быть, если в судах и учреждениях УИС отсутствует техническая возможность или нестабильная (некачественная) работа электронных систем? Согласно статье 301 УПК, такие препятствия не могут быть основанием для отложения рассмотрения дела.

Как показала практика применения видеоконференцсвязи в судах в период пандемии COVID-19, дистанционное участие обвиняемого сопряжено со многими трудностями. В частности, когда адвокат находится в зале суда, а подзащитный – в следственном изоляторе, то невозможно обеспечить конфиденциальность их общения. При удаленном допросе отсутствует эмоциональная связь с допрашиваемым лицом, ухудшается качество допроса, увеличивается длительность заседания.

Таким образом, предлагаемые законопроектом дополнения в абзац первый части 4 статьи 115 УПК и новая редакция статьи 290 УПК приведут к нарушению фундаментальных конституционных принципов судопроизводства – непосредственности, гласности и состязательности, и существенным образом нарушают права обвиняемого на защиту.

Как указано в справке обоснования законопроекта, указанные изменения в УПК вносятся в целях экономии денежных средств.

При этом, Конституция Кыргызской Республики каждому гарантирует судебную защиту его прав и свобод, предусмотренных основным законом, иными законами, международными договорами, участницей которых является Кыргызская Республика, общепризнанными принципами и нормами международного права (часть 1, статья 61).

Конституционная палата Верховного суда Кыргызской Республики (ныне Конституционный суд) неоднократно указывала в своих решениях, что Кыргызская Республика, как правовое государство, обязана обеспечивать эффективную защиту прав и свобод человека и гражданина посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости и законности осуществляемых ими действий.

Более того, в соответствии с частью 2 статьи 23 Конституции Кыргызской Республики, права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены Конституцией и законами в целях защиты национальной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения, защиты прав и свобод других лиц. Такие ограничения могут быть введены также с учетом особенностей военной или иной государственной службы. Вводимые ограничения должны быть соразмерными указанным целям. Часть 5 этой же статьи Конституции Кыргызской Республики, указывает, что установленные Конституцией права и свободы человека не подлежат никаким ограничениям.

В связи с чем, мы обращаемся с призывом:

• Депутатам Жогорку Кенеша отклонить проект закона «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Кыргызской Республики». Направить на доработку предлагаемых поправок в УПК.
• Министерству юстиции Кыргызской Республики отозвать проект закона и обеспечить проведение расширенных публичных и экспертных консультаций с участием юридического сообщества, гражданского общества и широкой общественности для доработки предлагаемых поправок в УПК.
• Акыйкатчы (Омбудсмену) Кыргызской Республики обратить пристальное внимание на процесс рассмотрения законопроекта в Жогорку Кенеше с учетом поданных предложений от гражданского общества и оказать содействие в обеспечении защиты фундаментальных прав и свобод человека в Кыргызской Республике.

        С уважением,

1.  Койлубаева Асель - ОФ «Юристы за права человека»;
2.  Айтбаева Айсулу -ОФ «Институт общественного анализа»;
3.  Макарова Анна -ОФ «Акцент»;
4.  Жедигерова Ильяна -ОО «Партнерская группа Прецедент»;
5. Сыдыков Айдар - ОФ "Центр защиты общественных интересов";
6.  Турсунбаев Бейшенбек -ОО «Занятость»;
7.  Эдигеева Марина -ОФ «Онол Айым», активист Национальной сети «Акыйкат Кареги»;
8.  Джаббаров Уткир - ОПЗО "Справедливость";
9. Мусагалиева Татьяна - ОФ "Ганеша";
10. Токтогулова Мадина -Оф "Истихсан";
11.  Медетов Бектур - ОО «Таласский областной Совет молодежи», активист Национальной сети «Акыйкат Кареги»;
12.  Шадманали кызы Айгерим - Активист Национальной сети «Акыйкат Кареги»;
13.  Султанбекова Айжана - Активист Национальной сети «Акыйкат Кареги»;
14.  Айдарбекова Жамал -Активист Национальной сети «Акыйкат Кареги»;
15.  Кочкорбаева Турсунбубу - Активист Национальной сети «Акыйкат Кареги»;
16.  Арипов Атабек  - Активист Национальной сети «Акыйкат Кареги»;
17.  Матцаков Самат - ОФ «Юристы за права человека», Адвокат;
18. Байышов Нурбек - ОФ «Юристы за права человека»;
19. Сагитова Алия  - Адвокат, Активист Национальной сети «Акыйкат Кареги»;
20.  Абдумуминова Назира - Адвокат, Активист Национальной сети «Акыйкат Кареги»;
21. Давлетбаева Наталья - Адвокат, Активист Национальной сети «Акыйкат Кареги»;
22. Джаанбаев Тойгонбай - Активист Национальной сети «Акыйкат Кареги»;
23. Торокелди кызы Азиза - Активист Национальной сети «Акыйкат Кареги»;
24. Желденова Жылдыз - Активист Национальной сети «Акыйкат Кареги»;
25. Асылбек кызы Айпери - Активист Национальной сети «Акыйкат Кареги»;
26. Крапивина Евгения - Активист Национальной сети «Акыйкат Кареги»;